Свобода от голода хотя и является самой низменной, но вместе с тем и самой необходимой свободой. Фейербах
Начало третьего тысячелетия сложно себе представить без компьютеров, интернета, сотовой связи, нанотехнологий и других достижений научного прогресса. Одним из открытий современной биотехнологии является генная инженерия — совокупность приёмов и методов получения видоизменённых РНК и ДНК, выделения генов из клеток и внедрения их в другие организмы. Генная инженерия служит для получения желаемых качеств изменяемого организма.
Эта технология сулит достижение огромных успехов и в медицине, и в сельском хозяйстве. В медицине, например, это весьма перспективный путь создания и производства вакцин. Методом генной инженерии уже получен уже ряд препаратов, в том числе инсулин человека и противовирусный препарат интерферон. В сельском хозяйстве с помощью рекомбинантной ДНК могут быть выведены сорта растений, устойчивые к засухе, холоду, болезням, насекомым-вредителям и гербицидам.
Генно-модифицированный организм (ГМО) — неклеточное, одноклеточное или многоклеточное образование, способное к воспроизводству или передаче наследственного генетического материала. Это отличающиеся от природных организмы, полученные с применением методов генной инженерии. Как любой другой продукт научно-технического прогресса, ГМО может быть несомненным благом, а может представлять серьезную опасность.
Сегодня потребители находятся в страхе надвигающейся трансгенной угрозы. Пресса пугает обывателей «пищей Франкенштейна» и деревьями-мутантами, выделяющими токсины и уничтожающими все живое вокруг. Однако с 1997 по 2000 год только в десятой части всех статей о генетически модифицированных растениях авторы основывались на результатах достоверных научных исследований. Если верить СМИ, генная инженерия — это не усовершенствованный метод создания новых организмов, а ещё один способ уничтожения человечества и биосферы. Трансгенные растения как биофабрики лекарств и вакцин тоже критикуются вместе с применением ГМО в сельском хозяйстве. Громкие утверждения о вреде генетически модифицированных организмов запугивают граждан с повышенной тревожностью и низким культурным уровнем. Они формируют у экологов, селекционеров и генных инженеров комплекс вины, заставляя их оправдываться в злодеяниях, которых никто не совершал.
Но на самом деле мало кто из рядовых потребителей способен объяснить, что на самом деле представляют собой генетически модифицированные продукты. Попробуем разобраться.
Экспериментальное создание ГМО началось ещё в 70-е годы прошлого века. В 1992 г. в Китае стали выращивать табак, устойчивый к пестицидам. Вскоре в США появились генетически модифицированные помидоры, которые были способны месяцами лежать в недоспелом виде при температуре 12 градусов, причем в тепле они дозревали в течение нескольких часов. Швейцарцы начали выращивать кукурузу, которая самостоятельно борется против вредителей. С этого времени производство ГМП набирало обороты, и сейчас мы можем встретить модифицированную сою, кукурузу, рис, сахарную свеклу, пшеницу, горох, подсолнечник, папайю, хлопок, табак, коров, рыб. В Московском институте картофелеводства выводится сорт клубней с интерфероном крови человека, который повышает иммунитет. В Институте животноводства получен патент на овцу, в молоке которой присутствует сычужный фермент, необходимый для производства сыра.
Мировое сообщество разделено на два фронта. Крупнейшие экспортёры сельскохозяйственной продукции: Канада, Аргентина, Мексика, Австралия, Китай и другие — за продвижение ГМО. Против — страны с экстенсивным земледелием и Европа. Потому что 95% всех посевов генетически модифицированных растений (ГМР) — это нетипичные для Европы культуры: соя, кукуруза, рапс и хлопок. Запрет на их импорт чаще всего связан с политическими и экономическими соображениями, а не с мерами безопасности. В 1998 году Европейский союз ввёл мораторий на поставку новых сортов ГМ-культур. Спустя пять лет он был снят под жесточайшим прессингом Всемирной торговой организации. Вскоре ЕС ужесточил требования к маркировке пищевых продуктов: теперь необходимо помечать все товары, содержащие более 0,9 процента ГМО. В 2006 году ВТО признала запреты на импорт таких продуктов некоторыми странами ЕС противоречащими международному торговому праву: все научные данные свидетельствуют о безвредности ГМ-продуктов.
Между тем, направленная манипуляция с генами куда более предсказуема, нежели селекция, то есть более безопасна. Традиционные методы скрещивания различных видов и сортов с разными свойствами приводят к непредсказуемым последствиям. Хромосомы при этом перестраиваются: вместе с желательным признаком у мутантного или гибридного растения проявляются вредные. Эти воздействия на геном, которыми селекционеры пользовались сто лет назад и продолжают использовать поныне, противники ГМО считают естественными, а «обычными растениями» — тысячи гибридных сортов, которые в том числе вместе с химией и агротехникой стали основой «зеленой революции» шестидесятых годов ХХ века.
При создании ГМО в хромосому вводится только один перспективный ген, кодирующий определённый белок, и несколько вспомогательных генов. Из множества обработанных клеток отбирают только те, в которые встроился нужный ген. После этого растение проходит бесчисленное количество проверок и тестов: как модифицированный белок взаимодействует с остальными, не проявляются ли у него канцерогенные, аллергенные, токсические свойства. Растения с «чужими» генами приобретают устойчивость к гербицидам, вредителям и неблагоприятным погодным условиям; их плоды способны долго храниться при комнатной температуре, имеют повышенную урожайность и питательную ценность. Они способны синтезировать новые вещества — начиная от лекарств (антител, вакцин, витаминов) и заканчивая промышленными ферментами, полимерными материалами, белками и другими молекулами для нанобиотехнологий.
Невероятно, но порой именно «природные» растения вредны для здоровья. Обычная картошка содержит токсичные вещества соланин и хаконин, особенно повреждённые или позеленевшие клубни. Во многих немодифицированных культурах столько токсинов, что их следовало бы употреблять в гомеопатических дозах. Полмиллиарда человек регулярно и в больших количествах едят маниок, в котором содержится до 0,5 г чистого цианида на килограмм веса! Блюда, приготовленные с отклонениями от выработанной методом проб и трагических ошибок технологии, вызывают истощение и даже приводят к инвалидности.
При хранении арахиса в нём часто развивается плесневый грибок Aspergillus flavus. Многочисленные случаи заболеваний раком печени в Африке объясняются именно канцерогенным и токсическим действием выделяемого этим грибком афлатоксина.
Так что обычные, «природные», растения нисколько не безопаснее генетически модифицированных сородичей, но информация об их токсическом действии замалчивается. Некоторые «ученые» опасаются аллегоричности ГМО. Но сам по себе факт генетических манипуляций нисколько не повышает риск развития этого заболевания. Если у человека уже есть предрасположенность к аллергии на какой-либо белок, то у него, естественно, будет реакция и на генетически модифицированный продукт, содержащий аллерген. Известный факт — люди с аллергией на белок бразильского ореха реагировали и на трансгенную сою, куда был перенесён ген этого ореха. Но модифицированная соя не вызывала реакции у людей с аллергиями на другие продукты.
Около 10% японцев страдают от аллергии на запасной белок зернового риса. Генная инженерия позволяет получить рис, в котором «выключен» ген соответствующего белка, и таким образом возвращает традиционный продукт в рацион аллергиков. Современные достижения могли бы помочь европейцам, у которых часто встречается наследственное заболевание, вызванное непереносимостью глиадина — белка, который содержится практически во всех злаках, кроме риса, кукурузы и гречки. Модифицировав аллергичные и широко распространённые культурные растения, удалось бы производить хлеб и макароны из пшеницы без глиадина.
С 1996 года в России существует закон, регулирующий деятельность в области генной инженерии. Согласно этому документу, импортные продукты, содержащие генетически изменённые компоненты, должны проходить сертификацию и тесты на безопасность в российских научных институтах. С 1 января этого года вступил в действие Федеральный закон об обязательной маркировке пищевых продуктов, содержащих в своем составе более 0,9% генетически модифицированных компонентов. Эта цифра объясняется техническими факторами. Примерно такое содержание ГМО удаётся эффективно определять контролирующим органам.
В России разрешено разрабатывать новые трансгенные сорта и закупать генетически модифицированную продукцию. В страну официально ввозят зарубежную трансгенную сою, кукурузу и другие ГМР для использования в пищу или на корм животным. Однако нельзя выращивать собственные генетически модифицированные растения.
ГМО не опаснее для природы, чем обычные сельскохозяйственные растения. С точки зрения экологии любой агробиоценоз, от пшеничных полей до фермы, где выращивают «экологически чистую» продукцию и поливают её «природными» инсектицидами, — явление противоестественное. Без вмешательства человека любой участок пашни или огород через год зарастёт сорняками, десять лет спустя его станет невозможно отличить от окружающего ландшафта. Ежегодно высокотехнологичное сельское хозяйство наносит катастрофический ущерб природе, потому что соверменные аграрии используют свыше 10 тысяч различных видов пестицидов. Насекомые-вредители, растения-сорняки, бактерии, грибки, вирусы, живущие на обрабатываемых полях, приспосабливаются ко всей химии с той же скоростью, с какой человек изобретает новые способы обороны и нападения в битве за урожай. Популяции тараканов, питающихся исключительно дустом, появились на следующий год после изобретения ДДТ.
Еще один циркулирующий в страшилках миф — об уменьшении биоразнообразия культурных и диких растений из-за внедрения ГМО. Но разнообразию видов угрожает, прежде всего, превращение природных территорий в сельскохозяйственные. Так нобелевский лауреат Норманн Борлоуг, который методами традиционной селекции вывел очень продуктивные сорта пшеницы, подсчитал, что для получения урожая 1998 года по технологиям 1950 года потребовалось бы дополнительно распахать 1,2 миллиарда гектаров земли, то есть третью часть всех пастбищ или 29% всех лесов в мире! Генная инженерия растений, как и другие способы интенсификации сельского хозяйства, даст возможность сохранить нетронутыми огромные площади лесов, степей, лугов. Вот почему биотехнологии способствуют сохранению дикой природы, а не её уничтожению. ГМО ничего не изменят в биоразнообразии культурных растений, разве что ненамного увеличат его.
Согласно последним данным, население земли составляет около 6,65 миллиарда человек, объединенных желанием сытно кушать. Несмотря на все достижения, 800 миллионов людей в мире испытывают хроническую нехватку продовольствия, а тысячи ежедневно умирают от голода. Половина населения планеты в той или иной степени недоедает. Семена второй, улучшенной версии золотого риса с каротином пылятся в лабораториях, а «зеленые» хвалят мудрых африканских министров сельского хозяйства, которые когда-то постановили не пускать ГМО в страны Чёрного континента. Индийские ученые разработали протато (protein + potato) — картошку с удвоенным содержанием белка. Но правительство этой страны не разрешает её выращивать — как бы чего не вышло.
Возможности традиционных методов селекции практически исчерпаны. Большей холодо-, жаро-, солеустойчивости выжать из растений нельзя — значит, приходится использовать под новые пашни остатки природных биоценозов. Поля пропитаны удобрениями и пестицидами сверх допустимых норм — и при этом половину урожая ещё на корню съедают насекомые и микроорганизмы, а часть собранного пропадает при хранении.
Поэтому примерно полторы сотни сортов ГМО уже разрешены к применению, а тысячи новых разрабатываются и проходят испытания. Модифицированные сельскохозяйственные растения можно выращивать на бесплодных землях, от которых нет пользы ни природе, ни человеку, — засушливых, засоленных, слишком жарких или слишком холодных. При этом в биосферу (и в желудки потребителей) поступает меньше «химии». ГМО уменьшает вред, который человечество вынуждено причинять природе в борьбе за выживание своего вида.
Иррациональный страх перед новыми технологиями приводит к тому, что гены в хромосомах ГМО воспринимаются как особенные, отличные от «обычных» организмов. Этим объясняется большинство самых стойких и самых невероятных мифов об опасностях модифицированных растений, например, о возможности внедрения трансгенов в геном потребителей.
Однозначно о последствиях потребления генетически модифицированных продуктов и их влиянии на здоровье человека не сможет сказать сегодня ни один ответственный и компетентный эксперт во всем мире. Но в целом проблема опасности ГМО сильно преувеличена. Употребление некоторых биологических субстанций, производимых генетически модифицированными организмами, может вызвать определённые негативные эффекты, например, аллергические реакции. Но то же самое можно сказать и о многих традиционных продуктах питания.
Теоретически внедрение геномных модификаций может приводить к появлению токсических свойств. И вновь это не проблема собственно ГМО, а вопрос организации эффективного контроля их получения. Ведь понятно, что неправильно приготовленные продукты питания, многие лекарства и большинство товаров промышленного производства при определённых условиях могут быть опасными для здоровья. Так что не стоит относиться к генетически модифицированным продуктам как к чему-то ужасному, но и особо восхищаться не стоит. Лучше воспринимать это как очередной этап развития биотехнологии и человечества в целом. Генная инженерия — прогрессивная область науки, которая уже очень многое дала людям, а в будущем сулит ещё больше открытий, если мы не будем её бояться.
