Один из таксистов Нью-Йорка написал у себя на странице в Facebook: «Я приехал по адресу и посигналил. Прождав несколько минут, я посигналил снова. Так как это должен был быть мой последний рейс, я подумал уехать, но вместо этого припарковал машину, подошёл к двери и постучал…
«Минуточку», — ответил хрупкий, пожилой женский голос.
Я слышал, как что-то тащили по полу. После долгой паузы дверь открылась. Маленькая женщина лет 90 стояла передо мной. Она была одета в ситцевое платье и шляпу с вуалью, как будто из фильмов 1940-х годов. Рядом с ней стоял небольшой чемодан. Квартира выглядела так, будто никто не жил в ней в течение многих лет. Вся мебель была покрыта простынями. Не было ни часов на стенах, ни безделушек, ни посуды на полках. В углу стоял картонный ящик, наполненный фотографиями и стеклянной посудой.
— Вы бы не помогли мне отнести мою сумку в машину? — сказала она.
Я отнес чемодан в машину, а затем вернулся, чтобы помочь женщине. Она взяла меня за руку, и мы медленно пошли в сторону автомобиля. Она продолжала благодарить меня за мою доброту.
— Это ничего — сказал ей я, — Я просто стараюсь относиться к моим пассажирам так, как я хочу, чтобы относились к моей матери.
— Ах, ты такой хороший мальчик, — сказала она. Когда мы сели в машину, она дала мне адрес, а затем попросила:
— Не могли бы вы поехать через центр города?
— Это не самый короткий путь, — быстро ответил я…
— О, я не возражаю, — сказала она. — Я не спешу. Я отправляюсь в хоспис…
Я посмотрел в зеркало заднего вида. Ее глаза блестели.
— Моя семья давно уехала, — продолжала она тихим голосом. — Врач говорит, что мне осталось не очень долго.
Я протянул руку и выключил счетчик.
— Каким маршрутом вы хотели бы поехать? — спросил я.
В течение следующих двух часов мы проехали через город. Она показала мне здание, где когда-то работала лифтером. Мы проехали через район, где она и ее муж жили, когда они были молодоженами. Она показала мне мебельный склад, который когда-то был танцевальным залом, где она занималась будучи маленькой девочкой. Иногда она просила меня притормозить перед конкретными зданиями или переулком и сидела, уставившись в темноту, ничего не говоря.
Позже она вдруг сказала:
— Я устала, пожалуй, поедем сейчас.
Мы ехали в молчании по адресу, который она дала мне. Это было низкое здание, что то вроде маленького санатория, с подъездным путём вдоль небольшого портика. Два санитара подошли к машине, как только мы подъехали. Они были бережны, помогли ей выйти. Они, должно быть, ждали её. Я открыл багажник и внёс маленький чемодан в дверь. Женщина уже сидела в инвалидной коляске.
— Сколько я вам должна? — спросила она, достав сумочку.
— Нисколько — сказал я.
— Вы же должны зарабатывать на жизнь, — ответила она.
— Есть и другие пассажиры, — ответил я.
Почти не задумываясь, я наклонился и обнял её, она держала меня крепко.
— Ты дал старушке немного счастья, — сказала она. — Благодарю тебя.
Я сжал ее руку, а затем ушёл… За моей спиной захлопнулась дверь. Это был звук закрытия еще одной книги жизни… Я не брал больше пассажиров на обратном пути. Я поехал куда глаза глядят, погруженный в свои мысли, и едва мог разговаривать с другими людьми. Что если бы этой женщине попался рассерженный водитель, или тот, кому не терпелось закончить свою смену? Что, если бы я отказался выполнить её просьбу или, посигналив пару раз, просто уехал?..
Я хотел бы сказать, что ничего важнее в своей жизни я ещё не делал.
Мы приучены думать, что наша жизнь вращается вокруг великих моментов, но великие моменты часто ловят нас врасплох, красиво завернутые в то, что другие могут посчитать мелочью…»
Источник: edisso.ru
