«Люди обычно отстраняются от нас, услышав, что мы омываем покойников. Одни подпрыгивают от неожиданности, другие вскрикивают, третьи изумляются».
При мысли о кончине человека бросает в дрожь. Смерть — такая же великая истина, как и рождение. А гассалы (омывальщики тел) помогают проводить людей в последний путь. В специальных учреждениях, вдали от городского шума, они выполняют свои необычные обязанности.
Рабочий день в турецком «Kозлу гасильханеси» начинается в 8 часов утра. Сначала появляется старший, Исмаил Джевизджи. Затем подтягиваются другие мойщики. Здесь работают 7 мужчин и 9 женщин. Одни завтракают дома, другие — на рабочем месте. Затем начинается подготовительная работа: саваны, полотенца, губки, розовая вода — всё тщательно проверяется. Когда стрелка часов приближается к девяти, перед конторой начинается движение: катафалки идут друг за другом — один въезжает, другой выезжает.
Возле учреждения полно людей, и с каждым часом они прибывают. У многих заплаканы глаза и поникли плечи. У каждого усопшего — свой финал: один умер от рака, второй сгорел, третий наложил на себя руки. Исмаил Джевизджи записывает каждого по отдельности. Затем покойников передают сотрудникам мужского пола, а покойниц — женского.
В этом учреждении есть четыре специальные кабины, по две на представителей каждого пола. Умершего обмывают два человека. Если кто-то из родственников хочет присутствовать при этом, ему не препятствуют. Время, затрачиваемое на обмывание, зависит от характера смерти. Например, расчленённые трупы мыть сложнее. Каждый сотрудник «Козлу гасильханеси» может обмыть в день 4—5 тел. Их больше всего огорчают похороны детей и молодых людей.
Первый труп в этот день — после пожара. Тело обгоревшей женщины вносят в кабину, и сотрудницы начинают его обмывать. Второй — самоубийство. Это тело также обмывают и закутывают в саван. Прежде чем войти в кабину, работники надевают сапоги, затем передники и обязательно — защитные маски. Привлекает внимание надпись на двери: «Получение чаевых является основанием для увольнения». Здесь не берут ни копейки с родственников умерших.
Самое напряжённое время — до обеда. В перерыв учреждение слегка пустеет. У сотрудников отдельные помещения для отдыха. Есть и комната имама. Разливается чай, и коллеги начинают беседовать на повседневные темы. Среди персонала царит удивительное взаимопонимание.
После обеденного перерыва процесс продолжается. Здесь в среднем обслуживают 20 покойников в день. Рабочая смена заканчивается в 16:30. После этого в конторе остаются двое дежурных, которые покидают рабочее место в определённое время. Однако морг оказывает услуги круглосуточно.
«Я люблюслужитьлюдям, дажепокойным»
Мойщице Эде Элал — 27 лет. Она дипломированный офис-менеджер. Замужем, воспитывает 8-летнюю дочь. Эда-ханым объясняет, что интерес к этому делу у неё появился в возрасте 13—14 лет: «Моя тётя по отцу мыла покойников в мечети. Я тоже просилась помогать, но родители не разрешали и тётя тоже не соглашалась. Работать по этой специальности я начала в 2006 году — обратилась в Управление по кладбищам и сообщила о своём желании. Они рассмотрели моё заявление, и после собеседования меня приняли. Я очень люблю людей, люблю быть полезной и живым, и мёртвым».
Эда-ханым призналась, что отец был против такой профессии, а мама её поддержала. Муж в первое время беспокоился, но потом привык. Дочь в школе с гордостью говорит о профессии мамы: «Мама – гассал, мойщица покойников!» Однако окружающие по-разному относятся к её специальности: «Когда у меня спрашивают о профессии, то реакция людей зависит от состояния их психики — они подпрыгивают, вскрикивают, изумляются, отворачиваются либо вообще не осмеливаются ко мне приблизиться».
Смертностьотракаувеличилась
«Мы обмыли уже около 2500 тел», — говорит Эда-ханым. — «Большинство людей умирают от онкологии. По поступающим в наше учреждение покойникам виден рост смертности от рака».
Эда Элал признаётся, что профессия изменила её судьбу: «В моей жизни появилось много нового. Вместе с работой душа получает передышку и заставляет задуматься. Мытьё покойников — нечто особенное. Раздевая умершего, я помимо воли погружаюсь в различные состояния, очень часто огорчаюсь и сопереживаю. Например, когда впервые увидела обгоревшего покойника. Это была пожилая женщина, сгоревшая в результате взрыва газового баллона. На её теле не осталось ни кусочка плоти. Вместе с испытанными тогда чувствами меня долго преследовал запах гари, и какое-то время я не могла есть мясо».
«Бывает, что я выхожу из кабины заплаканная»
«Очень огорчаюсь, обмывая детей и молодёжь. Много раз плакала. Иногда выбегаю из кабины, делаю передышку, затем снова возвращаюсь. Успокоить близких усопшего — также наш долг». В завершение беседы Эда-ханым отвечает на вопрос о том, приходилось ли ей обмывать тела знаменитостей: «Это происходит в Зинджирликую. Когда я работала там, то присутствовала при обмывании артистки Дефны Джой Фостер».
Одному из мойщиков-мужчин, Эйюпу Хыдыру, 39 лет. Он женат и имеет троих детей. Его отец был имамом и, помогая ему, сын научился этому ремеслу. «В 7-летнем возрасте я начал резать ткань на саваны», — говорит Эйюп-бей. Его трудовая деятельность, начатая в родном селе, теперь продолжается в Стамбуле.
«Я сослезами обмывал тело своего дяди»
Некоторые случаи в процессе работы очень сильно огорчали его: «Я очень любил своего дядю по матери, которого мне пришлось обмывать. Я очень сильно плакал. Он был для меня особенным человеком. Мы мыли его тело вдвоём с отцом. Совершенно другие чувства, и до сих пор я помню то состояние. Мне пришлось обмывать и тело сына моего дяди».
Эйюп Хыдыр рассказывает, как сильно на него действуют детские похороны, и считает, что не каждый способен выполнять подобную работу. Некоторые бросают её по психологическим причинам. Мужчина говорит, что не испытывает сильной привязанности к земному миру, и продолжает свой рассказ: «Обмытого покойника мы вручаем под покровительство Аллаха и потому ни в коем случае не должны обращаться с усопшим, как с куском металла. Мы отправляем тело к Всевышнему в наилучшем виде. Всё должно быть безукоризненно, ведь мы оказываем такой вид услуг, который не предусматривает возможности возврата. Умерший видит нас до того момента, как попадает в могилу. Если мы что-то сделали не так, то завтра он может потребовать с нас ответ. И потому нужно относиться к усопшему как к человеку, которому мы должны служить».
Рассказывая о потрясших его смертях, Эйюп Хыдыр вспоминает: «Я не помню его имени. Отец потерял 5-летнего сына. В больнице ему не показывали ребёнка, и потому мужчину не могли удержать — он бил стёкла и пинал двери. Здесь его тоже не могли удержать 3—4 человека. Тогда я предложил обмывать тело вместе. Мне объяснили, что этот отец переживает серьёзную психологическую травму — у него не было детей в течение 16 лет. Затем родился сын, который умер в 5-летнем возрасте. Я впустил его в кабину, где мы мыли усопшего вместе. Он целовал сына, разговаривал с ним, рассказывал о своих мечтах. Мы плакали вместе».
«На этом месте ни у кого нет привилегий»
Указывая на лавку для обмывания покойника, Эйюп-бей завершает свою речь словами: «К нам попадают президенты, премьер-министры и депутаты. Недавно я обмывал бывшего шефа нашего учреждения. Здесь нет привилегированных, и мы выполняем религиозные предписания. Пусть при жизни человек был президентом, а на смертном одре все равны».
«Обмывая тело ребёнка, относишься к нему, как к собственному»
Начальнику «Козлу Гасильханеси» Исмаилу Джевизджи — 33 года. Он женат и также имеет троих детей. Выпускник богословского факультета. Исмаил-бей стал мойщиком джаназа в 2007 году в аналогичном учреждении стамбульского района Кючюкчекмедже. Сильнейшее впечатление на него произвёл один случай: «Я обмывал 10-летнего мальчика, который упал с велосипеда и разбился. Пришла его мама и стала говорить с сыном. В такой момент ощущаешь этого ребенка, как своего собственного. Те чувства невозможно описать. Мы служим им и получаем их благословение».
«Услышав о нашей профессии, некоторые люди в транспорте пересаживаются на другое место»
Исмаил-бей говорит, что все члены семьи хорошо относятся к его профессии. Он любит свою работу, но порой видит реакцию окружающих. Например, некоторые люди вскакивают, случайно услышав в автобусе об его занятии. Другие отсаживаются со словами: «Ты отправляешь на тот свет». «Я обмыл уже около 40 тысяч покойников», — говорит Исмаил Джевизджи и добавляет, что профессия изменила его мировоззрение.
В Стамбуле ежедневно обмывают 250—300 усопших
Похоронными услугами в городе занимается Управление погребениями при мэрии Стамбула. Процедуры координируются из центра, который расположен на кладбище «Зинджирликую». Его подразделения функционируют в 7 районах: 4 расположены в европейской части Стамбула и 3 — в азиатской.
В мегаполисе в среднем обмывают 300 покойников в день, что составляет почти 35 тысяч в год. Одних хоронят в самом городе, других — за его пределами. Управление бесплатно оказывает все ритуальные услуги. Вывоз джаназа также производится за государственный счёт.
