Возникновение ориентализма обусловлено многими политическими, коммерческими, военными, религиозными и научными факторами. Но в его основе лежат, прежде всего, колониализм и научные цели академических кругов. Западному миру необходимо было понять религиозные, культурные и социальные особенности восточных народов, чтобы легче доминировать над ними. Кроме того, важной причиной такого глубокого научного изучения было то, что путешественники и послы зачастую предоставляли ложную или искаженную информацию.
Некоторые преднамеренно предоставляли неверные сведения, другие проистекали из невежества. Например, движение тюркери – европейская тенденция следования турецкой моде в XVII веке – было настолько популярным, что картины художников-ориенталистов, которые никогда не были в Османской империи, представляли огромный интерес, а информация, предоставленная путешественниками, которые никогда не посещали эти земли, считалась правдивой.
Среди них был английский путешественник Уильям Литгоу (1582-1645). Он описал мусульманских дервишей как тех, кто выцарапывал себе глаза, чтобы жить в слепоте и не видеть зла этого мира. Однако такая практика не упоминается ни в суфийских книгах, ни в каком-либо другом религиозном источнике.
Обширная книга путешествий французского путешественника Николя де Николаи также полна преувеличенных обобщений. Она была переведена на многие языки – в частности, на английский, немецкий и итальянский, – и стала источником многих ложных фактов. Например, он изображал некоторых дервишей-каландаров как “благочестивых турок”, но они не могли быть типичными представителями мусульманской общины.
Такая дезинформация вызвала реакцию среди некоторых европейцев. Например, английская аристократка, писательница и поэтесса леди Мэри Монтегю, жена тогдашнего британского посла в Османской империи Эдварда Уортли Монтегю, в своих письмах часто жаловалась на ложные представления о женщинах в османском гареме.
Путешественники того периода в основном были мужчинами-немусульманами и не имели достаточной информация о женщинах, присутствующих в общественных местах и дворцах. Поэтому одной из тем, которая вызвала широкое любопытство в Европе, была османская гаремная жизнь, что привело к неподобающим изображениям женщин европейскими путешественниками.
Их повествования нашли отражение в картинах ориенталистов с преувеличенно обнаженными фигурами. Еще одним примером реакции было то, что тех, кто не путешествовал по восточному миру, не принимали в члены клуба «Диван», который имитировал османское собрание и проводил интеллектуальные встречи в целях предотвращения распространения дезинформации о Востоке.
Литературная гармония
Первые исследователи-ориенталисты в XVII веке обратили внимание на эту ситуацию и поняли необходимость изучения восточных языков, а не личных нарративов, чтобы получить более достоверную информацию. Ученые Уильям Бедуэлл (1561-1632), Эдмунд Кастелл (1606-1685) и Эдвард Покок (1604-1691) опубликовали статьи о важности и необходимости арабского и персидского языков для проведения серьезных исследований.
Так начался перевод текстов, которые считаются восточной классикой. Западная культура стала вбирать в себя литературные, религиозные и философские тексты Востока. Они не только обладали эстетической и поэтической красотой, но и стали источником религиозных и научных исследований. «Тысяча и одна ночь», сборник ближневосточных народных сказок, составленный на арабском языке, был наиболее очевидным примером этого эффекта.
Во Франции, где эти рассказы были впервые опубликованы, ими был очарован Вольтер (1694-1778). Они затронули почти все творчество писателя, которого считали предтечей Французской революции. Он сказал, что смог начать писать свои рассказы, только прочитав «Тысячу и одну ночь» 14 раз.
Более того, Якоб Гримм (1785-1863) и Вильгельм Гримм (1786-1856), известные как братья Гримм, признались, что использовали «Тысячу и одну ночь» при написании восьми рассказов в серии «Сказки о детях и доме».
Известный французский романист Мари-Анри Бейль (1783-1842), более известный под псевдонимом Стендаль, сказал, что одной из двух книг, которые он не мог перестать читать с радостью, была «Тысяча и одна ночь». Помимо этого, главная концепция французского судьи и литератора Монтескье (1689-1755), заключающаяся в том, что законы и социальные институты отличаются в зависимости от эпохи, страны и климата, была заимствована им из этой книги.
Систематический ориентализм
В XVIII веке англо-валлийский филолог сэр Уильям Джонс (1746-1794) стал пионером в изучении восточного мира, фактически создав ориенталистские исследования. Он издавал и продвигал классические произведения, такие как популярная восточная история любви «Лейла и Меджнун». Он приводил имена великих авторов, создавших произведения на персидском языке, в частности, Хафиза Ширази, Абд ар-Рахмана Джами, Ибн Араби и Мевланы Джалалуддина Руми.
Работы Джонса, особенно его литературные переводы, позволили символам и аллегориям суфийской литературы войти в английский язык. Главным достижением его деятельности является то, что он объединил отдельные ориенталистские работы, выполненные до него, в организованную структуру.
Все это дало Западу некую глубину, выходящую за пределы поверхностных рассказов путешественников. Восточные тексты вдохновили многие произведения, театр, кино, живопись и другие отрасли искусства, которые сформировали мировую литературу. Особенно сильное влияние они оказали на художников-романтиков. В конечном счете, они позволили Европе стать доминирующей силой не только в политической или торговой сфере, но и в культуре и искусстве.
