Младший братик Ислама, Муслим, родился на четыре года позже него. До его появления на свет родители говорили Исламу, что братик станет ему лучшим другом, они будут вместе играть в футбол и вместе ходить в школу, Ислам научит младшего братика не бояться собак, как когда-то его научил этому папа, будет защищать его.
Словом, Ислам ждал появления братика как ознаменования того, что теперь он стал старше, теперь у него есть ответственность, а значит, и какой-то авторитет. Но с того дня, как в их доме появился маленький, Ислам совсем не заметил, что жизнь его стала интереснее или что он старший, а значит, уважаемый брат.
Почти каждую ночь младенец хныкал, Ислам то и дело просыпался, мама и вовсе не спала ночи напролёт, а утром Ислам и его папа ели свой унылый без участия мамы завтрак, потому что измученная бессонной ночью мама и наконец уснувший младший брат отдыхали. Папа вместе с Исламом тихо ели, тихо выходили на улицу, папа отводил Ислама в детский сад, а сам ехал на работу.
И хотя папа по возможности часто бывал рядом с Исламом, с каждым днём мальчику всё больше и больше не хватало мамы.
Как-то вечером папа сидел на диване после работы и читал газету, Ислам подошёл и сел рядом. Он давно хотел спросить у папы, когда же, наконец, сбудется всё то радостное, чего он ожидал с появлением младшего в семье: и футбол, и наставления младшему, и совместные прогулки, когда он гордо будет защищать братика от какой-нибудь неприятности.
— Папа, ты говорил, что, когда у меня появится младший братик, я буду играть с ним в футбол, мы будем всё делать вместе. Но он всё время плачет, мама всё время с ним, а мы с тобой вдвоём завтракаем на кухне и всё время ходим на цыпочках. Я уже хочу, чтобы всё стало как раньше, до него.
Папа отложил газету. Вопрос был сложный, он понимал, что рано или поздно детское терпение закончится, маленький ещё не вырос из плаксивого младенческого возраста, и сейчас им с женой нужно приложить немалые усилия для того, чтобы помочь старшему пережить этот период.
— Ислам, я понимаю, что ты хочешь как можно скорее увидеть твоего братика рядом с собой таким же сильным, самостоятельным и разумным, какой ты у нас сейчас. Но, прежде чем ты стал таким, ты был таким же беспомощным, как сейчас Муслим.
Исламу не понравилась мысль о том, что и он хныкал ночи напролёт и доводил маму до полного изнеможения. Ему больше нравилось думать, что он был таким серьёзным рассудительным младенцем, который понимал, что надо по-мужски переждать, пока режутся зубки или пройдут колики в животике.
— Папа, я не был таким плаксой, я помню.
В этот момент Ислам был абсолютно уверен в том, что он помнит эти мгновения в люльке, когда он стойко терпел недомогания, лишь бы не потревожить плачем спящую маму. От этого Ислам ещё больше злился на младшего брата, ему казалось, что тот тоже мог бы взять себя в руки, а вместо этого хнычет и требует внимания мамы.
— Ислам, но ведь нет ничего плохого в том, что ребёнок плачет. Младенцы плачут, их такими создал Аллах. И этот небольшой промежуток времени мы должны выдержать все вместе, дружно. Ведь твоей маме сейчас нелегко. К тому же, когда твой младший брат не даёт спать ей ночью, ей записывается награда от Аллаха.
В этот же вечер папа Ислама поговорил с женой. Они не решили проблему детского плача по ночам, но время от времени папа укачивал плачущего ребёнка, чтобы Ислам получил материнское внимание. Ведь именно его сейчас так не хватало ставшему старшим братом мальчику.
Мама опять присоединилась к семейному завтраку по утрам, это ведь была любимая традиция для Ислама, который очень не любил рано вставать, а доброта матери по утрам скрашивала эту тягость.
Как-то утром, провожая мужа и сына, мама подошла к Исламу и сказала: «Ислам, я по-прежнему тебя люблю». Ислам кивнул. «Слышишь? Ты мой любимый тигрёнок и никогда не перестанешь им быть. Я тебя люблю».
Ислам опять кивнул, а потом подумал и ответил: «И я тебя люблю».
В то утром Ислам шёл в детский сад таким же счастливым и довольным, как и раньше. Всё в его мире оставалось на своих местах – и папа, и мама.
