Это моя история принятия Ислама, которая стала по-настоящему важным жизненным опытом. Даже будучи маленькой девочкой, я была очарована культурой Юго-Восточной Азии. В подростковом возрасте и в колледже я находилась под сильным влиянием личности Лоуренса Аравийского, который тоже был привержен Исламу. Вдобавок у моего брата была обширная коллекция документальных фильмов «Национального географического общества», которые ему дарили друзья и родственники.
Я помню, что там был корреспондент по имени Томас Аберкромби, который по сути был мусульманином, и в 1960-х годах он совершил Хадж – паломничество в Мекку, сняв об этом фильм для «Нэшнл джиографик». Позже, читая книги и рассматривая фото людей, обходящих Каабу, я думала: как было бы здорово и мне находиться среди них! Я не знала, что это такое. Я не имела представления, что они делают. Я не понимала ничего в сути ритуала. Но что-то в сердце подсказывало мне, что я хочу там быть. И это хорошее место, чтобы там находиться.
Однако я не понимала, как человек может стать мусульманином. Я не представляла, как Томас Аберкромби раньше исповедовал иную религию, нежели Ислам. Тогда мне было 12 или 13 лет, и я считала, что стать мусульманином примерно так же, как и индуистом – то есть, по сути никак. Ты должен родиться в семье индуистов, и это все. Я также была уверена, что женщины не могут совершать Хадж. Я полагала, что паломничество доступно только для мужчин, так как на фото и кадрах фильма Томас Аберкромби всегда в окружении мужчин. Я не понимала тогда, что это происходит из-за предписанного Исламом разделения полов, и что вокруг Каабы совершают обход немало мусульманок.
Также я всегда была очень творческой личностью, хорошо рисовала и писала. Я помню, как начала изображать буквы арабского алфавита. Я воспроизводила слова, но не знала их смысла. Затем я нарисовала флаг Саудовской Аравии и то, что на нем написано. Тогда я не думала, что там написано «бисмиллях» — во имя Аллаха и слова шахады, мусульманского свидетельства веры.
Первый мусульманин, с которым я познакомилась
Так или иначе, жизнь шла своим чередом. Я закончила колледж и вышла замуж, начала работать. Я почти забыла одержимость Юго-Восточной Азией и Ближним Востоком. Я жила в Техасе и работала в университете, где учились многие студенты – выходцы из Индии и Пакистана. У меня завязались с ними приятельские отношения, и так я познакомилась с первым в жизни настоящим мусульманином. Я выросла в сельской местности, и у нас не было в округе ни арабов, ни людей, которые исповедовали Ислам.
Я пыталась узнать больше о Пакистане, так как ничего не знала об этой стране и о людях, ее населяющих. Я всегда стремилась получить больше информации о месте, откуда родом мои друзья. После этого я чаще начала слышать слово Ислам, так как официальное название страны – исламская республика Пакистан.
Также одновременно я начала замечать разницу между моими друзьями-индуистами и мусульманами и на самом деле должна была сделать это сравнение, так как среди них были выходцы из Индии, как мусульмане, так и буддисты. Я заметила, что если даже они не полностью выполняли предписания своей религии (например, коллективное богослужение по пятницам) и не постились в Рамадан, они выглядели мирно и несли гармонию. Они чем-то отличались от моих друзей-индуистов. Я не хочу сказать, что последние не были счастливыми или хорошими людьми, но я замечала какую-то разницу. И это заставляло меня узнать больше об Исламе, чтобы понять, что отличает этих людей.
После многих бесед с друзьями я обнаружила, что один из них принял Ислам. Я была в восторге и одновременно шокирована, так как на тот момент была крайне неудовлетворена христианством. Я на самом деле чувствовала духовную пустоту и начала думать об иной вере. К тому же, я перестала ходить в церковь.
Тогда я была замужем за своим экс-супругом. Он был нерелигиозным человеком. Он выполнял богослужения только потому, что все так делали. Его родители были лютеранами, его деды были лютеранами, все его предки были лютеранами. Поэтому он немного беспокоился обо мне, так как порой я вела себя странно, однако он любил меня и позволил продолжить поиски.
Я пыталась стать буддисткой и синтоисткой, однако запуталась в пантеоне бесчисленных божеств и духов. К тому же, об этих религиях было не так много информации на моем родном языке. Знаю, что сейчас вы скажете, что Ислам – тоже на арабском. Что же, мусульмане и правда читают дуа и Коран на этом языке, однако вы можете найти немало информации об этой религии на вашем родном языке и сравнить ее с оригинальными текстами.
Я не рассматривала индуизм вообще, так как нужно было родиться в подобной семье. К тому же, это было похоже на жизнь и духовные поиски хиппи и поклонников «Битлз», если дело шло не об индусах, а о представителях западного мира.
В итоге я начала думать, что в этом мире нет подходящей для меня религии. Казалось, что ничего не удовлетворяет духовные потребности и не отзывается на чувства в моем сердце. Я тосковала по чистоте и ясности, которые дарует вера. Христианство было навсегда потеряно для меня, так как я начала задавать вопросы о сути троицы и не получила на них ответа.
В итоге я обнаружила, что в Исламе сказано об единстве Создателя, у которого нет ни сыновей, ни товарищей. Затем я нашла мусульман через интернет и стала общаться с ними в чате, практически прекратив дружбу с моими приятелями-немусульманами. Затем я ограничила себя в еде, перестав употреблять то, что названо харамом, и даже начала покупать мясо в халяльном магазине.
Шахада
Однако на тот момент я все еще не сказала слова свидетельства веры и по сути не была мусульманкой. Я начала жить по исламским законам, однако не произнесла шахаду, потому что хотела узнать больше об этой религии. Я хотела быть уверенной в своем поступке, к тому же у меня есть навязчивый невроз, который причиняет неудобства в жизни. Я проводила ночи в изучении и задавала вопросы друзьям, делая многочисленные заметки. Я спала не больше 3-4 часов в сутки и затем снова возвращалась к поиску информации. Однако до сих пор я не сделала окончательный шаг.
Однажды кто-то из друзей спросил: «Ты знаешь, какая разница между мной и тобой?» Я отрицательно помотала головой, и он продолжил: «Ты до сих пор не произнесла шахаду. Вот и все. Разница только в этом». Одновременно он поделился ссылкой на лекции, где в конце всех слушателей спросили: «Что случится, если вы умрете до произнесения шахады?»
Этот вопрос заставил меня задуматься, и в итоге 31 августа я произнесла слова свидетельства веры на конференции давата в Техасе. После этого я развелась с мужем-христианином, который дал мне ясно понять, что никогда не примет новую веру. Он не был очень набожным человеком, однако считал, что быть христианином намного лучше, чем мусульманином. Затем я решила переехать в Чикаго, где живет гораздо больше людей, исповедующих Ислам.
Хочу лишь добавить, что это на самом деле религия, которая соответствует всем потребностям человека. И она крайне подходит нашей природе, о чем знают все мусульмане. По сути, я была мусульманкой, однако вынуждена употреблять слово «обратилась в новую веру». Хотя еще с 6-летнего возраста я чувствовала Истину. Мне потребовалось долгих 20 лет, чтобы обрести то, что было практически утеряно. Альхамдулиллях, Всевышний дал мне шанс узреть прямой путь и вернуться на него.
(При использовании материалов islamisemya.com гиперссылка на сайт обязательна!)
