Нравственное и эмоциональное воспитание — это то, о чём не заботится школа. Основная задача образования состоит в набивании детей информацией. Но есть и другие стороны развития личности, которые школа лишь изредка пытается потрогать указкой из кабинетов литературы и каморки психолога. Речь идёт о воспитании чувств, эмпатии и нравственности.
В раннем детстве человеку говорят, что, мол, да, иногда хорошо бы делиться игрушками, драться по любому поводу — плохо, и вообще — не реви. Но к школьному возрасту ребенка мы больше сосредотачиваемся на том, чтобы рассказать ему о динозаврах, репликации генов и показываем видео с парнем, который прыгает с крыши на резиночке.
В то же время во взрослом мире поразителен успех литературы и курсов, посвященных навыкам владения собой, понимания собеседника, развитию эмоционального интеллекта или борьбе с прокрастинацией и стрессом. Люди учатся осознавать свои чувства или хотя бы сдерживаться и не комментировать особенно глупые посты в интернете.
Ясно, что дети не прокрастинируют, а просто ленятся, что у них не стресс, а избалованность, что им нужно не осознание своих переживаний, а хорошая взбучка. На бытовом уровне размеры внимания к своим внутренним проблемам и детским выглядят разительно. Вообще, с чувствами имеет смысл работать всем, современный мир с размаху бьет по нервной системе: нет единого образца для подражания, а чужие почему-то вызывают раздражение.
Кроме чувств, хотелось бы взрастить у детей какие-то моральные ориентиры. Рассчитывать, что оно само донесется как-нибудь, не приходится. Мы живем в куче разнообразных моделей и интерпретаций реальности: один порвал книжку и мячик — это плохо, а у другого то же самое — инсталляция. Поэтому мы принимаемся рассуждать об этических ценностях супергероя-трансформера, от которого без ума сын-младшеклассник, или цитировать «Быть знаменитым некрасиво» дочке, которая выбрала себе в кумиры Ким Кардашьян.
Подобные дискуссии не лишены смысла, но ведутся, как правило, из проигрышной позиции. В общем, пытаясь пробудить чувства добрые у детей, мы должны иметь в виду два аспекта: развитие эмоционального интеллекта и нравственное воспитание.
Эмоциональный интеллект включает в себя способность разбираться с чувствами своими и чужими — распознавать, уметь ими орудовать сообразно обстоятельствам. Вот эти понятия — воля, мотивация, самоконтроль — то, что все так жаждут видеть в детях, когда приходит пора уходить из парка аттракционов в музыкальную школу, относятся к эмоциональному интеллекту. Он также включает в себя эмпатию, способность поставить себя на место другого человека, сопереживать ему и даже принять его точку зрения как некую правду реальности.
На первый взгляд, эмпатия тесно связана с моралью: понимаю, разделяю, сочувствую, значит, не творю зла. Но одно не вытекает из другого напрямую: человек, который бросился в воду спасать тонущего, проявил наличие нравственных ценностей, а эмпатию — не успел. Кровавые диктаторы могли похвастаться очень развитым эмоциональным интеллектом, волей, умением понимать других людей и управлять ими, а вот с этическим уровнем как-то у них не сложилось.
Волна интереса к эмоциональному интеллекту поднялась в 90-е годы, после того как научный журналист Дэниел Гоулман выпустил книжку, посвященную этому вопросу. Именно недостатком EQ стали объяснять проблемы людей, которые при неплохом уровне обычного интеллекта не преуспели в жизни.
Были разработаны тесты на определение эмоционального интеллекта, выданы гранты. Но оказалось, что и один эмоциональный интеллект — не синоним успеха. Нейробиологи тоже выражают лицом озабоченность. Японский профессор Рюта Кавашима обнаружил, что у подростков, которые играют в компьютерный игры, работает очень ограниченный кусок мозга, отвечающий за движения тела и зрение. Даже когда они перестают играть, лобные доли еще долгое время остаются «выключенными», а эти доли как раз отвечают за эмоции, умение держать под контролем спонтанные порывы, планирование.
Возможно, детям больше пригодится искусство общения в смартфоне, чем в живой компании, где принято как-то странно похлопывать друг друга по плечу и менять конфигурацию бровей. А тем, кто думает, что неплохо бы как-то помочь ребенку с эмоциональным интеллектом, можно посоветовать, во-первых, почаще помещать младшего члена семьи в места, куда не дотянулся вай-фай, а во-вторых, позволить больше времени проводить в играх.
Американский психиатр и исследователь Стюарт Браун настаивает, что именно игровое взаимодействие вырабатывает способность воспринимать эмоциональное состояние другого и соответствующе реагировать. Кошки, крысы, щенки и другие социальные млекопитающие, которые были в детском возрасте лишены игр и потасовок понарошку, не способны нормально взаимодействовать с мохнатыми товарищами. И более того — они впоследствии не могут этому научиться. Недостаток игр в компании приводит к тому, что бедное животное потом плохо отличает друга от врага, неверно трактует социальные сигналы, все эти взмахи плавниками, формы оскала и потряхивания копытами. Зверь либо ведет себя чересчур агрессивно, либо удаляется, избегая непонятных контактов, и сидит одиноко в норе без компьютера с готовыми эмотиконами.
Кроме игр, развитию эмоционального интеллекта способствуют:
— чуткий наставник, который называет чувства других людей и помогает проговаривать свои;
— эмпатичная мать, с младенчества откликающаяся на нужды ребенка;
— чтение и обсуждение с чутким наставником и эмпатичной матерью глубокой художественной литературы (плач над «Каштанкой» и «Белым Бимом»).
С нравственным развитием все еще труднее, чем с эмоциональным. Любого здорового гражданина бесит, когда моральные ориентиры и облики насаживают сверху, например, в виде самых человечных человеков в букварях, портретов вождей или уроков нравственного воспитания в школах.
Изнутри ребенка представления о разумном и вечном тоже могут вырасти, но это происходит под сильным влиянием масс-медиа. А там, где надо разобраться, «что такое хорошо и что такое плохо», гибкость как-то неуместна.
Американский психолог Лоренс Кольберг даже создал теорию нравственного развития. Проведенные эксперименты, кстати, подтвердили гипотезы исследователя. Он выделил шесть стадий нравственного развития у детей:
— Ребенок слушается, чтобы избежать наказания.
— Ребенок слушается, ожидая конкретной выгоды и еще конфет из верхнего ящика.
— Ребенок ведет себя благонравно, рассчитывая на одобрение со стороны окружающих, и опасается их гнева, если не попадает фантиком в урну.
— Ребенок ведет себя прилично, потому что он в курсе установленных правил и существующего порядка вещей.
— Ребенок осознает условность нравственных норм, но может обосновать этот высший закон интересами большинства и оценивает его как полезный.
Нравственные принципы обеспечиваются собственной совестью, не зависят от внешних обстоятельств. К совести детей родители начинают взывать гораздо раньше, чем следует, иногда и вовсе напрасно. Чтобы совесть выросла до нужного объема, внимание ребенка нужно настойчиво направлять в область непознанного: кто и почему так поступил, честно или нечестно, добро или зло.
Стадии эти человек проходит последовательно, но вовсе не обязательно, что он доберется до шестой. Многие, как можно заметить, остановились на втором пункте и выглядят довольно сытыми. По теории Кольберга, культурные факторы не формируют нравственный рост, но, спасибо и на том, стимулируют мышление, предлагая новые вещи для уяснения.
Теперь дело за малым — сесть вечерком, открыть Достоевского и поговорить об этом с ребенком, стараясь втянуть младшего в спор. Не забыть запретить изображать лицо того эмодзи, которого все время тошнит. Кстати, сам Кольберг увлекся вопросами нравственности после того, как в молодости прочитал «Братьев Карамазовых».
Инна Прибора
