Татары всегда отличались умением адаптироваться к различным условиям жизни. Один мусульманин смог не просто вписаться в консервативный японский социум, но и стать законодателем мод. Звали его Габдулла Сафа и был он сыном имама токийской мечети Мухаммада Гайнана Сафы.
Его семья попала в Японию после революции 1917 года, когда многие вынуждены были эмигрировать из России по классовым, религиозным и прочим мотивам. Габдулла появился на свет в Стране Восходящего Солнца в 1929 году.
По иронии судьбы семейство Сафа оказалось в турецком подданстве, ибо для обретения официального статуса бывшим гражданам России пришлось обзавестись хоть каким-то гражданством. Турки и сейчас считают известных татар Японии своими соотечественниками, в том числе и общественных деятелей Абдуррашида Ибрагима, Ахмеда Вахапа и Ахмета Апаная.
Однако для Габдуллы Сафа такое гражданство вышло боком. Когда в феврале 1945 года Турция под давлением коалиции объявила войну Германии и Японии, все турецкие граждане, доселе считавшиеся вполне благонадежными, были интернированы и находились в лагерях до капитуляции Японской империи в сентябре того же года.
Положение дел в послевоенной Японии было хуже, чем в послевоенной Германии. Крупные промышленные центры подвергли бомбардировке, в том числе ядерной. Оккупационная американская администрация целенаправленно боролась с любыми проявлениями воинственного самурайского духа, запрещая «все проявления милитаризма».
Под удар попали многие направления японской традиционной литературы, живописи, поэзии. В стране разворачивалась ускоренная вестернизация с пропагандой западной культуры. Запреты выразились в полном исключении из национального кинематогрофа фильмов про самурайскую доблесть. Под запрет в общей сложности попали 277 кинокартин.
Японцы ответили на это всплеском интереса к своей традиционной культуре. Режиссеры начали снимать фильмы о мастерах восточных единоборств и средневековых героях. Такой жанр получил общее название тямбара. На этом фоне Габдулла Сафа решил попробовать себя в роли актера, тем более что особого выбора у него, судя по всему, не было.
Первое его появление на экране датируется 1945 годом, когда вышел фильм будущего гения японского кино Акиры Куросавы «Легенда о великом мастере дзюдо». Габдулла играл в нем европейца, представителя западной цивилизации, грубой силе которого противостоит истинный дух главного героя – мастера-дзюдоиста Сугато Сансиро.
В 50-е годы прошлого века с образованием независимых киностудий начался настоящий рассвет японского кинематографа, который по мере развития стал затрагивать и острые социальные темы. Таковым был фильм «Плывущие облака» 1955 года – мелодрама о судьбе японской семьи, вернувшейся после краха империи из Индокитая на пепелище родины. Здесь Сафа предстал в образе американского солдата.
Затем последовала роль в мелодраме «Пинкертон» 1959 года, где татарский актер сыграл одноименного персонажа. В 1960 году выходит новая мелодрама о любви барабанщика к дочери ростовщика (японское название фильма «Хито ма арукеба»), в котором Габдулле досталась одна из заметных ролей.
В 1963 году он снимается в комедии «Пой, молодежь!» о съемках японских студентов в низкопробном фильме, сыграв кинопродюсера по имени Накай. В 1964 году выходит криминальный боевик «Танец монет», где Сафа снимается совместно с молодым Шинтаро Катсу – будущей звездой сериалов о слепом бойце-массажисте «Затойчи».
В том же году он появляется в семейной комедии «Юми но Хавай де бон одори» о взаимоотношениях молодого и старшего поколений. В 70-х годах татарский эмигрант вел телевизионные шоу, активно снимался в рекламе. Лишь в 1971 году он смог получить японское гражданство.
Жизнь актера была не слишком долгой – он скончался в 1982 году в возрасте 53 лет. Интересно, что большинство японцев до сих пор не знает, что Габдулла Сафа, известный под сценическим псевдонимом Рой Джеймс, был по происхождению татарином.
Конечно, его трудно назвать мегазвездой японского кино, но тот факт, что он успешно вписался в столь самобытное явление культуры как японский кинематограф, представляет большой интерес. Ни европейцы, ни американцы не смогли даже приблизиться к подобному достижению.
Во всяком случае нет других примеров, кроме самого Габдуллы Сафы и его соплеменника Османа Юсуфа, также игравшего в японских кинофильмах, когда неяпонец по происхождению смог настолько глубоко проникнуть в саму ткань японской жизни и стать в ней своим.
Хасан Насретдинов
