Возможно, это было не самое эстетичное здание среди роскошных отелей и дорогих ресторанов, к тому же оно стояло в самом неожиданном месте и, наверное, от того обладало каким-то особым обаянием. Четыре минарета Центральной мечети Сайгона неловко указывали на туманное небо, сопротивляясь доминированию высотных зданий по соседству.
Оно было построено в 1935 году на месте более ранней мечети. Здание первоначально служило общине мигрантов из Индии, большая часть которых бежала до воссоединения Вьетнама в 1975 году. Сине-белый внешний вид здания создавал чувство спокойствия и умиротворения вдали от внушительного рева мотоциклетных двигателей и общей суеты, окружающей район Донг Хой.
Я шла по прохладным мраморным ступеням мечети, и ко мне подошла женщина, одетая в черное, и улыбнулась. Ее одежда, далекая от пышных зеленых полей Вьетнама, вызывала в воображении образы Аравийской пустыни, но ее лицо было безошибочно вьетнамским. Она тепло поприветствовала меня по-арабски и повела мимо мужского молитвенного зала и таблички с надписью «Женщинам вход воспрещен» в женскую молитвенную секцию с левой стороны здания.
Хотя у нас не было общего языка общения, женщине удалось сообщить мне, что она была женой имама, а также указать на мои недостатки, а именно на ногти, которые были слишком длинными. Внутри сидела пожилая хрупкая мусульманка; ее муж только что прочитал призыв к вечернему намазу, поэтому мы выстроились в ряд, плечом к плечу, и помолились вместе.
Обе женщины вместе со своими мужьями принадлежат к поколению вьетнамских новообращенных мусульман суннитского толка, которые приняли Ислам в прошлом столетии благодаря контактам с индийскими и малайзийскими торговцами и мигрантами. Но у Ислама здесь гораздо более глубокая и немного сложная история.
Историки полагают, что Ислам впервые достиг берегов Вьетнама еще до 11-го века. Здесь были обнаружены могильные камни с надписями на куфийском шрифте, датируемые 1035 годом. Есть предположения, что халиф Усман ибн Аффан направил официального посланника во Вьетнам и Китай в 650 году, во время правления династия Тан, а позже арабские торговые корабли делали здесь остановки на пути в Китай.
Потомки самых ранних вьетнамских мусульман принадлежат в основном к этнической группе чам, которая проживает на юге страны. Однако из-за их изоляции от остального мусульманского мира исповедуемая ими религия сегодня сливается с местными верованиями и ритуалами, что приводит к значительным отличиям от традиционного суннитского Ислама. Они молятся только один раз в неделю в пятницу, и только священники соблюдают пост во время Рамадана в течение трех дней.
К тому времени, когда французы колонизировали Вьетнам в 19 веке, в крупных городах Ханоя и Хошимина (тогда Сайгон) были известны процветающие и разнообразные сообщества мигрантов малайского, индонезийского, индийского, североафриканского и йеменского происхождения. Однако новый политический климат, созданный сменой режима на севере страны и последующим конфликтом на юге, почти привел к их исчезновению.
Хотя большинство мусульманских мигрантов покинули страну, наследие их общин все еще остается. Благодаря контакту с этими мигрантами многие мусульмане-чамы обратились в Ислам традиционного толка; две женщины, с которыми я молилась рядом, являются свидетельством этого наследия.
Число мусульман-суннитов на юге страны составляет около 20 000 человек, большинство из которых являются шафиитами. Несмотря на коммунистическую повестку дня Вьетнама в последние десятилетия, большинство вьетнамцев считают себя буддистами со значительным христианским меньшинством.
Мусульмане составляют менее одного процента населения страны. Соседняя Камбоджа является домом для большей численности населения чамов, и среди них более высокий процент мусульман-суннитов. Когда в 1975 году было создано новое социалистическое государство Вьетнам, многие вьетнамские мусульмане-чамы иммигрировали в Малайзию и Йемен, опасаясь религиозных преследований. Этот страх, к счастью, не оправдался, и вьетнамские мусульмане смогли жить в относительном мире.
Исторически на севере Вьетнама всегда было меньше мусульман, что остается неизменным и сегодня. В столице, Ханое, вековая мечеть, хотя и нуждается в ремонте, все еще стоит с гордостью. Белое здание с пагодоподобным минаретом в пятницу окружено черным антуражем BMW и Mercedes, служащим местом совместной молитвы мусульманских дипломатов и послов в стране. Тем не менее, также в значительных количествах появляется и наиболее предпочтительный для данной местности вид транспорта — скромный скутер.
Улица напротив центральной мечети Сайгона предоставила первую и единственную возможность попробовать халяльную местную кухню во время моего пребывания в стране. Хотя мне и встречались халяльные индийские рестораны, поиск халяльной местной еды все же был проблематичным. Вегетарианскую еду было относительно легко найти, но гарантировать, что она была полностью халяльной, было сложно, в основном из-за языкового барьера.
Напротив мечети есть ресторан, где на выбор подается около полдюжины блюд, в основном, вьетнамской и малазийской кухни. Разнообразие посетителей внутри предполагает, что страна снова открывает себя для внешнего мира; малазийская пара, которая регулярно совершала поездки в страну по делам, сидела рядом; француз марокканского происхождения подошел, чтобы сказать «Салам», когда уходил; всего за несколько недель в стране я встретила людей со всего мира. Многие американцы, европейцы и австралийцы, которых я встретила во время моего пребывания, решили сделать эту страну своим домом; другие, такие как многочисленные индийские повара и официанты, приехали сюда на работу.
До приезда во Вьетнам я размышляла о реакции на хиджаб, с которой я столкнусь в социалистической стране, где обычно не одобряют внешние проявления религии. Мой опыт оказался одним из самых теплых. Местные жители были гостеприимными и проявляли искреннее любопытство к посетителям.
В тот вечер, когда я шла вниз по мраморным ступеням мечети, здание стояло освещенным на фоне темного неба. Центральная мечеть Сайгона является одной из двенадцати действующих в Хошимине, что, возможно, является данью уважения как традиционной терпимости буддийского населения Вьетнама, так и устойчивой вере местных мусульман.
Зара Чоудхари
