Насильственные методы психологами осуждаются. Но могут ли родители обойтись без диктата и понуканий, когда речь идёт об обучении? Если ребёнок не тянется к знаниям, не пора ли тянуть его самим, думают многие отцы и матери.
Недавно я попыталась убедить сына отправиться со мной на пробежку. Он отказывался, я настаивала. «Ты, что же — меня заставляешь?» — сказал он, открыв рот от возмущения.
Я растерялась. Вообще-то, да, заставляю, хотела сказать я. Я мать и могу иногда себе позволить. Например, после третьего напоминания или пятого упрашивания. Или даже после чтения психологических советов о вреде принуждения — тут уже всё равно. Я всё же попробую выгнать детей на зарядку, надавить, чтобы они убрались в комнате или сели учиться. Но почему я каждый раз чувствую себя такой виноватой? Это нелогично, у меня ведь есть масса доводов, чтобы оправдать принуждение.
Во-первых, это честно. Я не придумываю аргументов, мне некогда. Я не придумываю угроз. Опять некогда. Я не изобретаю изощрённых и неочевидных плюсов вроде сильных мускулов через 15 лет, потому что я уже в кроссовках.
Во-вторых, это способ показать авторитет. Я здесь главная, я отвечаю них, и если с детьми что-то будет не так, все вопросы — к родителю.
В-третьих, это для их же блага. Где были бы все прославленные спортсмены, скрипачи-виртуозы, балерины Большого театра, если бы над ними, маленькими и ещё совсем не великими, не стоял бы человек с серьёзным лицом и фразой: «Да, заставляю. А ты чего хотел?»
Известна фраза Александра Нилла: «Если оставить ребёнка в покое, без всякого давления со стороны взрослого, он будет развиваться до тех пределов, до которых вообще способен развиваться». То есть мы его сейчас вынудили пойти в плавательную секцию, там из него тренер сделает спортсмена. А вот если бы мы оставили парня без ценных тренерских указаний, на его месте вырос бы нобелевский лауреат по физике.
Наука в лице Стивена Пинкера, Гарвардского профессора психологии и известного когнитивиста, спорит с Александром Ниллом, говоря, что сами по себе дети не рвутся к ученью. Есть аналогия, которую часто приводят прогрессивные педагоги: ребёнок стремится познать мир, он сам научается ходить, говорить, лезет во все розетки, а любовь к более сложному познанию отбивается в школе, рушится принуждением родителей.
Пинкер намекает, что аналогия неудачная. Одно дело — залезть в розетку, другое — кропотливое овладение письмом. Учёный ссылается на устройство нашего мозга: он сформирован эволюцией, а потому для людей вполне естественно самим учиться бегать, общаться, запоминать особенности друзей. А вот зазубривание исторических дат, хоть и проще, но всё же не вполне естественное для нас мероприятие.
Арифметика, письмо и конспекты по естествознанию были изобретены совсем недавно. Прошло недостаточно времени: наш вид ещё не эволюционировал до того, чтоб с азартом ими овладевать. То есть образование — это не предоставление людям возможности расцветать безо всякого вмешательства, а «технология, которая пытается компенсировать то, в чём человеческий мозг изначально неуспешен».
Тут бы и схватить ребёнка за плечо, усадить его за задачу, помочь эволюции подвинуться в сторону учебников. Но груз прочитанных психологических статей давит. Принуждение (с обещанием подарков или наказаний) — неэффективно, потому что оно:
1) Стимулирует внешнюю деятельность без глубокой увлечённости. Ребёнок делает что-то, чтобы только отвязались. Или изображает деятельность, подметает для вида. Вспомните, как в школе вы, на первый взгляд, старательно решали задачу, а на самом деле играли в морской бой. Не сомневайтесь, ваши дети тоже так умеют.
2) Создаёт ребёнку токсичные воспоминания. Человек на кушетке психоаналитика через много лет вспомнит, как папа ругался и мучил его. Не факт, что потом ребёнок добавит: «Но, спасибо отцу, что теперь у меня есть деньги на терапевта, школу закончи». Вот эту последнюю фразу все обычно забывают.
3) Подрывает самооценку и может привести к выученной беспомощности. Человек, на которого всё время давят, в какой-то момент перестаёт пытаться брать книжку самостоятельно. Всё бессмысленно, я никто, мама лучше знает…
4) Рушит познавательную активность. Да, может, эта активность и не коснулась пока сборника задач по геометрии, но в правильной среде она служит залогом интереса к чему-то большему. Попытки ребёнка изуродовать посудомойку дают нам понять, что он дерзает, что ему в жизни что-то интересно.
5) Мешает заниматься чем-то по-настоящему увлекательным. Пусть вы и не верите в видеоблогинг, но, может, это то, в чем ребёнок действительно сейчас нуждается. Родителям, особенно накануне экзаменов, бывает плохо виден истинный потенциал ребёнка. Нет-нет, я вовсе не намекаю, что у вас растёт будущий чемпион по киберспорту. Но так тоже случается.
6) Безнадёжно портит отношения с родителем. Сложно беседовать по душам с человеком, которого вы полчаса назад приглашали делать уроки под страхом всех небесных кар.
В конце концов, даже у Пинкера нет вывода о том, что технология, которая компенсирует недостатки нашего мозга, должна быть садистской или подавляющей. Принудиловка хорошо работала в тоталитарных обществах, была как-то объяснима в индустриальную эпоху. Но сегодня, кажется, мы неспроста обложились психологическими статьями и боимся нанести детям психотравму неаккуратным словом.
Для многих удивительна манера работы специалистов в продвинутых IT-компаниях. Программистам никто не говорит, что конкретно делать. Они перемещаются между группами, ведущими какие-то фантастические разработки, и решают сами, куда присоединиться, чем они могут быть полезны, а иногда предпочитают в итоге делать что-то своё.
Исполнительный и послушный ребёнок — мамина радость, сдал на пятёрки — может оказаться не у дел. Инициативный хулиган с идеями — преуспеть. Конечно, в таком смутном мире нам страшно навредить человеку: о том, как вырастить затюканного работягу, человечеству, к сожалению, понятно гораздо больше, чем о том, как помочь одарённому.
А если те самые прогрессивные педагоги не ошибаются? Если во всех нас и во всех детях есть удивительные таланты? И важно им не мешать…
Инна Прибора
