Мулла над ящиком заснул
И видит сон, как будто он
Не над, а в ящике сидит
И в щёлку изнутри глядит.
На деньгах мягко, тишина,
Сквозь прорезь для купюр видна
Полоска неба, край чалмы…
Прильнул он ближе и увидел
Всего себя со стороны!
Не стар, не молод, средних лет
В абайю с вышивкой одет.
А если снизу посмотреть,
Живот как будто стал круглеть,
Осанка, грудь как на парад,
Короче говоря — хазрат.
Тут женщина к мулле подходит,
В глазах надежда и испуг,
То юбку тянет вниз руками,
(На ноги не хватило ткани),
То на макушке свой платок
Поправит робко: «Ну, видок!
В мечеть же всё-таки пришла,
Уж не прогонит ли мулла?»
— Хазрат, меня вы не вините!
Меня спасите, помогите,
Болеют дети, пьёт супруг,
Весь день всё валится из рук,
Нельзя ли мне молитву
Еакую почитать — а вдруг?
Мулла, насупив строго бровь,
Качает головой — не вновь…
— Молитв есть много, но, похоже,
Что здесь особый случай. Что же,
Молитва есть как раз для вас,
Я почитаю вам сейчас.
И воздух как в меха гармонь
Побольше набирает. Ой!
Забыл начало — срам какой…
Мулла сидит открывши рот,
Глазами водит, тётка ждет.
Застыло время. Словно год
Мгновенье тянется…Но вот
Как будто ящик шевельнулся.
И глухо, прямо изнутри,
Раздался шёпот… Ты смотри,
Молитва нужная, как в сказке —
Звучит из ящика подсказка!
Мулла воспрял, вернулась стать
К нему как раньше, стал играть,
Как будто в театре он актёр,
А в ящике сидит суфлёр!
Одним дыханьем дочитал
Он до конца, «аминь» сказал,
Чин-чинарём — довольна тётка,
И в ящике ещё «пятьсотка».
Клиент ушел, мулла стирает пот,
Ну и денёк, Раббим, майн Гот…
На дырку в ящике косится —
И любопытно, и боится.
Но всё-таки, собравшись с духом,
Мулла прильнул к фанере ухом.
И вот качнулся ящик снова.
Знакомый голос в щель, — Здорово!
Салям, приятель, где ты там?
Разбей пятьсотку пополам!
Откуда прыть взялась! В ответ мулла без слов
Халат задрал и был таков —
По улице несётся без оглядки.
И смех, и грех: сверкают только пятки!
Ему из ящика вдогонку:
— Посто-о-й, работали мы вместе,
Послушай, «я»! Возьми хотя бы двести!..
Качнулся ящик, и мулла проснулся.
Приснится же такое! Тьфу-тьфу-тьфу…
Два «я»: одно «я» убегает,
Другое догоняет — ну и ну!
Мулла себя пощупал. Разберёмся.
— Я – это я. Но кто же тот, второй,
Который мне кричал: «Постой»?
Он помнит те, что я забыл, аяты,
Но этот «я» в чалме, а тот весь мятый.
На мне расшитый золотом халат,
Он в ящике сидит, а я — хазрат.
Ведь «я» и «я» должны быть под копирку,
Но деньги в руки мне дают,
Ему на голову бросают в дырку.
Тот «я» знакомый мне до боли…
Я вспомнил! Мы учились в школе
С ним вместе. Этот «я» —
Тогда сидел внутри меня.
Он не давал мне опоздать,
Украсть, обманывать, списать,
Берёг от всех напастей, то есть…
Я вспомнил, его имя — совесть!
Хазрат заплакал: «Горе мне!
Похоже, совесть не во сне,
А наяву я потерял —
На ящик с дыркой променял!
Тут женщина к мулле подходит,
В глазах надежда и испуг.
Знакомый разговор заводит:
— Болеют дети, пьёт супруг…
— Да знаю, знаю, — как от боли,
Мулла поморщился… А вдруг?!!!
А вдруг получится как прежде?
Нельзя, нельзя терять надежды!…
— Сестра, меня вы не вините,
Не удивляйтесь, а поймите.
Сейчас специальную для нас
Молитву прочитаю, ща-а-а-с…
Он крышку с ящика сдирает,
И прямо внутрь залезает!
Смеясь и плача изнутри
Вопит: «Нашё-ё-л, не уходи!!!»
Навзрыд молитва раздаётся —
Мулла кричит. Мадам трясётся,
От страха побелела вся,
И словно в детстве от гуся
Дает оттуда стрекача,
Орёт: «Мулла сошел с ума, врача!»
Но, кстати, через годик в праздник
Её видали на намазе.
Красавцы дети, муж не пьёт —
Все говорят, что ей везёт.
Ей правда повезло, ещё бы!
Ведь раньше не бывало, чтобы
Два «я» в одно соединились
И, плача, за неё молились!
Муллу уволили по дружбе.
Решили, мол, сгорел на службе.
Но счастлив он с тех пор, друзья,
Теперь всегда с ним «совесть-я».
