{jathumbnail off} Мне нравятся слова «рассвет» и «заря». Есть в них живая надежда, горизонты и открытые дороги. Даже когда выговариваешь эти слова – уже становится широко и бодро. Что и говорить о самочувствии и планах на жизнь, если встаешь до зари, совершаешь сухур и выходишь в сумеречный старинный город в ожидании призыва на молитву.
Мы спустились к Босфору послушать, о чем говорят волны. А они – знатные рассказчики. Поведали они о том, что Ускюдар – это Золотой город. Если смотреть на него с европейской стороны, воды Босфора, когда в них впечаталось солнце – как огромный слиток переливающегося золота, передающий сияние окнам домов на холмах. Прожурчали волны и о том, что древние таможенники подсуетились и взимали с кораблей чуземных торговцев золото за разрешение переплыть пролив.
Шепнули они и о том, что у берегов Золотого города останавливались судна султанов и шехзаде, которые направлялись в свои скромные, но утонченно украшенные золотыми завитками рококо дворцы и прекрасные сады, удивляя изысканным восточно-цветочно-европейским вкусом своих заморских гостей.
Вздохнули они о том, что многие и многое превратилось в тлен, кроме кладов с золотом на дне затонувших кораблей у берегов, где сейчас эти говорливые волны, разбегаясь, обрызгивают нас, любителей встречать романтичный, но отчетливый рассвет.
Сосуды с золотом – это не легенда, монеты нашли и при строительстве недавно открытого и ныне весьма популярного тоннеля Мармарай, проходящего по дну тысячелетнего пролива. Теперь поездом между Востоком и Западом — всего лишь пять минут, и обещают сократить до трех…
Но при всем разнообразии волнительных нашептываний, мне представляется, что Ускюдар просто золотой город, в том смысле, как говорят о человеке, что он золотой человек – полезный, бесценный, хороший. Именно здесь, сейчас, под этим чутким небом, готовящемся принять вездесущие лучи солнца, разлито умиротворение, живое-живое на ощупь, в котором душа качается, как беззаботная чайка на волнах. Это умиротворение со шлейфом, тянущемся из вечности или в вечность – дороже всех золотых слитков мира. Ах, если бы только люди могли и хотели хранить этот мир и покой в нем, как они умеют хранить и защищать свое золото!
Мы сидели на берегу Золотого города и слушали зикр волн. Волны знают о вечности. Вода – восхваляет Всевышнего. И влиться в этот поток благодарности не так уж и невозможно, просто нужно перестать бояться и открыть для этого свое сердце.
Наконец-то с минаретов полились первые звуки азана. Скажу вам по секрету, я-то пришла сюда не столько к волнам, а больше в таинственный театр на свежем воздухе. Я заняла свое место на берегу, чтобы насладиться семиминутным дуэтом пронзительных и трогательных голосов муэдзинов. Послушать и внять их перекличке. А читают они азан вживую с минаретов двух мечетей, построенных на средства двух женщин османской поры Аматуллах Гульнуш Хатун – матери двух султанов, и любимой дочери Султана Сулеймана — Михримах. Высокий потрясающий голос начинает чтение азана с минарета Аматуллах, ему вторит серьезный мужской баритон с минарета мечети Михримах. В этих звуках можно купаться и утонуть!
Здешние муэдзины – настоящие художники голосом. Их голоса взмывают в небеса, разгоняя ночную тьму, рисуют арабскую вязь слов азана, завершая их ясным «Ля иляха илляллах», спускаются к окнам мусульман, проникают в сердца, снова взмывают и опускаются.
Во времена османов в мечети Аматуллах или, как ее называли в народе ускюдарская Йени Джами (Новая мечеть,) было шесть муэдзинов. Все они были хафизами (знали наизусть Коран и понимали его) и имели специальное музыкальное образование: их обучали исполнять азан в различных макамах (тональностях или мелодике), читать ашир (выборочные 10 аятов из Корана) – по специальным правилам исполнения. Всем им были дарованы глубокие голоса от Всевышнего. Главным муэдзином становился тот, кто умел вдохнуть жизнь в слова азана, через звуки передавал в души людей ничем незаменимую энергию веры так, что жители Золотого города слушали азан стоя и заряжались огромным желанием совершать намаз.
Раньше не было звукоусилителей, голос должен был быть, что голос Давуда (алейхиссалям) – сильным и могущим аккуратно разрывать пространства, вкладывая в каждого слышащего частичку надежды на спасение. Выходили муэдзины на шерифе минаретов – на глубокие выступы, украшенные резьбой по мрамору, словно оборочками. Между муэдзинами была определенная культура взаимоотношений – все ориентировались на главного. Если с мечети Аматуллах читали азан в макаме «саба», то и с другого минарета отвечали тем же макамом.
Рассказывали, был такой имам в мечети Михримах – обладатель потрясающего слуха и голоса. Когда в месяц Рамадан в мечети Айя Софья он читал мукабиле (чтение Корана за имамом в дневное время), мечеть и ее окрестности переполнялись желающими прислушаться к его чтению Корана. В одно такое время что-то пошло с ним не так – он возгордился красотой своего голоса. Однако, по Воле Всевышнего, сам же и заметил свою гордыню и вовремя поймал ее за хвост. От тауба и раскаяний его чтение обрело еще большую глубину и невероятную притягательность. Люди были в восторге, слава его стала расти. Он был этим сильно обеспокоен, ибо знал, что духовная болезнь не ушла и может нагрянуть невзначай в любой момент. Тогда, в последние дни Рамадана, в одной из искренних молитв, он просил Всевышнего спасти его от этого греха навсегда. Мукабиле завершилось раньше времени, на следующее утро он проснулся безголосым, но счастливым. Его молитва была принята. Остальную часть своей жизни он прожил скромно, помогая людям и вслушиваясь в новые звуки расширяющегося мироздания.
Я слушала азан и шла к минаретам. Рядом бились о берег волны, готовые раскрывать и другие оболочки времен. А мне хотелось сильно-сильно разбежаться и утонуть в прекрасных словах призыва: «Идите на молитву! Ищите спасения!», так сахабы тонули в призыве на молитву первого муэдзина мусульман Билала, спеша на намаз за Пророком (салляллаху алейхи ва саллям), которому когда-то был доверительно открыт доступ во многие слои бытия.
Заря занялась… Наступил рассвет. Дороги открыты. Слава Всевышнему, сегодня нам сделан еще один щедрый подарок – целый наш день! День, который мы проведем в посте и молитвах.
Держи нас, Рамадан!
Прости нас, Господи!
Продолжение следует.
Начало читайте: https://www.islamisemya.com/istoriya/istoriya/islam-v-regionakh/10513-ramadan-v-stambule-den-vtoroj
Главная иллюстрация: Caspar David Friedrich, (Monk by the Sea), около 1809 года.
Фото: Ускюдар, мечеть Михримах Султан, минарет мечети Аматуллах, босфорский берег и волны.
