О, Всевышний, как мне хотелось проснуться в первый после долгой болезни день! В эти сложные годы я многое пережила и обдумала: прощалась с жизнью, ощущала вечность. Но Аллах даровал мне жизнь, хотя врачи до сих пор не могут ничего понять…
Болезнь, как и смерть, — великий наставник. Она всё очень доходчиво объясняет: бьёт и колотит тело, через страдание очищает душу, и после всего этого наступает или разлука, или долгожданное, а порой неожиданное выздоровление. Так и я в один миг поняла, что буду жить. И горизонты раскинулись передо мной. С дороги, ведущей к смерти, я перешла на тропинку жизни.
Мечтала, что первым делом, если я смогу когда-нибудь обходиться без посторонней помощи, то пойду на урок к Учителю. Все эти годы он поддерживал меня. Тепло его молитв я ощущала несколько раз в день. По пятницам он звонил моим родителям и подбадривал их. «Аллах любит терпеливых», — говорил он и призывал правильно относиться к болезни. Благо моего состояния сказалось в том, что мои родители стали совершать намаз.
Первый день моей новой, ещё раз дарованной жизни был просторным и солнечным. После ночного намаза и зикра сердце наполнилось тёплым волнительным жжением — словно в нём посеяли здоровый и бодрый росток. Я больше не ложилась: открыла окно и увидела, как всё просыпалось, оживало, творения Аллаха в один голос пели славу Ему. И мой голос тоже участвовал — тихо, но уже бодро. И я понимала, что Всевышнему вовсе не нужно это прославление, но оно нужно Его творениям, например, мне. Я сама хочу направить энергию своей любви к Нему, а затем она снова возвращается ко мне ещё изобильней. Я чувствую связь с Тобой, мой Аллах, это живая, видимая связь.
Какой баракат в раннем утре! И такое чувство, что он проникает даже через распахнутые окна. Говорят, как раз в такие минуты баракат и раздаётся ангелами — изобилие, благодать. Да, благодать, осязаемая!
Собираюсь радостно. Выхожу из дома. Но теперь иду медленно. Мне уже двадцать восемь, больше десяти лет я проработала учителем в медресе. Когда-то я любила ходить быстро, на уроках ни разу не садилась. А сейчас иду робко, как годовалый ребёнок, на слабых и неопытных ногах. За каждый шаг благодарю Аллаха. Мысли ясные. И сердце от радости стало прозрачным. Щедро дарю миру свою улыбку, приветствия. Отзывчивая Вселенная отвечает мне тем же: улыбками людей, приветствиями мусульман, цветами, мягким дождичком, добротой близких. Дорога открытая. Душа открытая. Небо — светлое.
Я иду на урок в предвкушении чуда. Мир духовного наставника — особый мир. Он ясно и светло рассказывает о Пророке (салляллаху алейхи ва саллям), словно только что вместе с сахабами находился на его уроке. Рядом с ним я тоже погружаюсь в мир чистоты, веры, добра. И так вольготно становится, словно все стены растаяли, и больше нет никаких препятствий, и всё в жизни можно решить. А грешить уж точно никогда не будешь. Когда я рядом с ним, я всегда чувствую, что он меня любит. Каждый из его учеников, наверное, думает, что подобное происходит только с ним. Это необыкновенное чувство — находиться рядом с человеком, в любви которого ты уверен. И именно в таком состоянии возникает тот трепет, страх, боязнь за то, что можешь поступить как-то необдуманно, невнимательно — и вмиг можешь этой любви лишиться. Поэтому стремишься быть начеку, не впадать в беспечность…
А потом я научилась бояться Всевышнего. Но этот страх гораздо выше, неописуемее, тоньше. Боязнь потерять с Ним связь, боязнь того, что Его Милость может прерваться, боязнь разлуки. Общаясь с Учителем, я поняла, почему Аллах советует находиться рядом с праведными людьми. Рядом с Учителем моя душа хочет поравняться с его душой; быть покорной Всевышнему так же, как он; любить Пророка (салляллаху алейхи ва саллям), стремиться к знаниям. И так легко становится после того, как послушаешь его, словно посчастливилось вдоволь надышаться свежестью райских садов.
Коллеги встретили меня цветами, бывшие ученики окружили меня, наперебой рассказывая последние новости. Мы сказали друг другу множество искренних добрых слов.
Урок был необыкновенный. Учитель поднял нас на такой уровень нравственной высоты, с которого удалось увидеть себя со стороны и многое понять, устыдиться, принять решение измениться в лучшую сторону, ещё раз порадоваться жизни и осознать необходимость подготовки к смерти. Фразы его — ясные, понятные. Он всегда говорит только чистыми словами, словно ещё не входившими в грязное сознание недобрых людей. Словами, которые словно находятся в состоянии ритуального омовения. Его речи всегда в облаке глубокой веры в Аллаха, живой любви к Пророку (салляллаху алейхи ва саллям) и основательного понимания Корана. И, возможно, произносимые им слова были собраны из звуков Священной Книги.
Я попрощалась со своими учениками и друзьями и пообещала, что, если всё будет хорошо, постараюсь приходить на урок. Работу свою и учеников я любила и знала, что чувства наши взаимны. Тихая и умиротворённая, я вышла с урока с твёрдым намерением стараться всё делать так, чтобы походить на сахабов, быть достойной ученицей своего Учителя. О, мой Аллах! Благодарю Тебя!
Я уже подходила к выходу, как вдруг в проёме двери увидела её. Своим тяжёлым жутким взглядом она притягивала меня к себе. У меня никогда не было врагов, но с самого начала нашего знакомства я почувствовала, что она не любит меня. Не любит активно и явно, словно я заняла то место, на котором хотела царствовать она.
Она жила далеко, но я всё равно чувствовала, хотя и не хотела верить в то, что человек просто так, сам по себе, произвольно может питать зло. Ведь поводов никаких я не давала: ни мыслями, ни действиями. Напротив, чувствуя настороженность, стремилась сделать приятное или старалась не встречаться на её пути. Мы не виделись с ней со времени моей болезни. Подчиняясь силе её взгляда, я помчалось к ней, неся в себе и вокруг светлый и цветущий мир. Поприветствовала её. Она взглянула на меня ещё раз, и будто ударило холодом, сверкнул острый нож. Она не ответила на приветствие, лишь надменно произнесла:
— Вы всё еще живы?!
— ???
Я на миг приостановилась в своём светло-цветочном полуполёте. Эти слова меня вырвали из обители умиротворения. Я рухнула в тесную чёрно-белую комнатку, около двери которой она стояла. Пока я летела из своего Рая к этому клочку земли, лишь успела произнести: «Почему?»
Она была выше меня; я стояла перед ней маленькая, неловкая и потерянная. Когда дар речи стал возвращаться, я промолвила:
— П-почему Вы спросили? П-почему я должна быть не жжживой…
Но слова уже казались излишними: между нами образовалось понимание и без них. Мы смотрели за наши оболочки. Она говорила мне там, за пределами слов:
— Как же ты мне мешаешь… Как же ты мне ненавистна! Как было бы хорошо, если бы тебя не было! Я не хочу, чтобы ты жила!
— Я… нет… я выздоровела… Аллах… Он так захотел… Я ничего плохого тебе не делала… Зачем ты так?
— Да ты фактом своего существования портишь мне жизнь!
— Не говори так… Не говори!
И я поняла, что нужно прекратить разговор. Но как? Дверь закрыть? Просто захлопнуть её! Быстро! Иначе она уничтожит меня, а я и так слаба. Чувствую, что силы начали покидать меня. Пытаюсь найти ответ, высокомерный ответ, но не могу — от Учителя ко мне перешли только чистые слова, омытые молитвой и любовью. Других нет. Я хватаюсь за дверь и говорю:
— Мне нужно идти.
Она шипит в ответ:
— Что ж, мне тоже.
Я по инерции тихо произношу ещё что-то и бросаю фразы вслед, как цветы. И захлёбываюсь от боли: физической, духовной. Я подавлена. Присела куда-то, словно смертельно раненный молодой солдатик на пригорок, а вокруг лето, цветы и жизнь кипит. О, мой Аллах, помоги! Мир потускнел!
Вдруг сбежались мои друзья, так же, как и я, пришедшие послушать Учителя. Они щебетали надо мной волшебные светлые слова, но я уже была не с ними. Они жили в одном измерении, а я — в другом. Я видела их словно со стороны. Затем меня привезли домой. Домашние были напуганы и думали, что рано радовались моему выздоровлению. Я сказала им:
— Всё хорошо. Моё состояние связано не с болезнью, а с жизнью. Не бойтесь, я буду жить.
Но боль, жгучая боль не проходила. Отравленные слова, скомканные ревностью, завистью, ненавистью, прошедшие через тесные и тёмные чертоги недовольного сознания, засели во мне. Я никому ничего не рассказала и решила справиться с этим сама. О, мой Аллах! Помоги! Подскажи! Наставь!
И вдруг вспомнила, что когда-то сама обидела одну женщину. Это произошло внезапно и необдуманно. Перед глазами встало её изменившееся от недоумения лицо. Я не успела тогда попросить у неё прощения. О, мой Аллах! Ты ведь говорил: «Кто бы ни совершил добро — [хотя бы] на вес пылинки, он обретёт [воздаяние за] него. Кто бы ни совершил зла — [хотя бы] на вес пылинки, он обретёт [возмездие] за него» (Сура «аль-Зальзаль», 99 / 7—8).
Я с трудом поднялась с постели, нашла записную книжку, обзвонила всех своих знакомых и, наконец, нашла заветный номер. Ответил бодрый голос разыскиваемой мной женщины. Я представилась и сказала, что давно поступила очень плохо и произнесла такие слова, которые могли её ранить.
— Прошу простить меня, — сказала я.
Она немного помолчала, а затем снова бодро зазвенела в трубку:
— Ой, да что вы! Конечно, я даже и не помню уже. Да вы не переживайте, бывает такое! Все мы люди, все мы не без греха.
Я поблагодарила её. Потом она расспросила меня о здоровье, я её — о делах. И через несколько минут, довольные, мы вернулись каждая в свою жизнь.
Я снова вспомнила свою обидчицу, и вдруг мне стало жаль её. Это чувство сострадания, словно неожиданный дождь, облило меня. Я заплакала и захотела молиться за неё: упорно, настойчиво и искренне: «Прости её, Господи! Наставь её! Дай душе её света и простора! Дай любви! Прости нас! Если мне так больно от этих слов, то каково ей, ведь они живут в ней! Ах, эта проклятая зависть». И мне сразу же стало легче. В молитве я нашла своё исцеление.
А утром, по дороге в больницу, мы с родителями встретили нашего Учителя. Добрый и светлый, он поприветствовал нас, справился о самочувствии и сказал, что исцеление — от Бога. Люди, лекарства, врачи — это средства, причины для выздоровления. Потом он посмотрел на меня внимательно и произнёс: «Умение прощать — великая Милость Аллаха. Прощая, человек сам становится достойным прощения. Главное, чему нужно научиться, — не обижать и не обижаться. Не так ли?» Из его слов я поняла, что он увидел мою вчерашнюю боль. На прощание Учитель посоветовал нам чаще читать суры «Фаляк» и «Нас». Не просто читать, но глубоко осознавать смысл, задумываться над каждым аятом.
Вернувшись домой, я первым делом открыла Коран, прочитала суры, надолго углубилась в чтение тафсира. Мне нужно было пережить эту неожиданную боль в первый после болезни день, пережить, чтобы по-настоящему понять то, что советовал Всевышний Аллах Своему Пророку, а через него и всем мусульманам. Он наставлял: «Скажи: «Ищу убежища у Господа рассвета, от зла того, что Он сотворил, от зла ночного мрака, когда он застилает [мир], от зла дующих на узлы [колдуний], от зла зависти завистника». «Скажи: «Ищу убежища у Господа людей, царя людей, Бога людей, от зла искусителя, исчезающего [при упоминании имени Аллаха], подвергающего искушению сердца живых созданий, как джиннов, так и людей»».
Так теперь и я, по примеру Пророка (салляллаху алейхи ва саллям), молюсь за себя и за всех близких. И буду стараться пройти отмеренный мне отрезок жизни, пусть хоть и на слабых ногах, но с любящим, умеющим прощать сердцем, даря людям добрые светлые слова.
